ХРАМЫ КАК ЛЕГЕНДЫ
Закономерности же, напротив, проявляются тогда и там, где, казалось бы, уже ничего не может возникнуть. На рубеже XVIII и XIX веков одного осетинского мальчика из тех мест, которые сегодня мы относим к территории Северной Осетии, выкрали племена, населявшие на тот момент нынешнюю Карачаево-Черкесию. Мальчику было около десяти лет, везли его долго и когда доставили к новому месту обитания, поставили пасти скот. Долго ли, коротко ли он этим занимался, доподлинно неизвестно. Судя по всему, не очень долго. Однажды скот его разбрелся, и мальчик с трудом собрал стадо, вернулся в дом хозяина в расстроенных чувствах, как сегодня бы сказали. А заодно еще изрядно ругался на животину, заставившую его серьезно понервничать.
Эту брань услышала другая рабыня того дома. Она узнала свою родную осетинскую речь. Девушка была постарше. Как только улучилась возможность, она подошла к мальчику и сказала, что тоже осетинка, что ее так же взяли несколько лет назад в рабство, но она запомнила дорогу. Одной бежать страшно, а вместе – вполне реально. Так они и совершили побег и благополучно вернулись на родину.
Во второй половине XIX века с целью укрепления этих стратегически важных на Кавказе территорий была реализована программа переселения осетинских семей в Кубанскую область (в нее входила и современная Карачаево-Черкесия). В 1870 году из Нарского ущелья в Осетии сюда переселилась 61 фамилия. Когда выбирали место для будущей жизни, один старик указал братьям на долину реки Лаба: когда мы бежали из плена, я увидел здесь наши аланские храмы. Значит, там и нужно обустраиваться.
Так осетины уже в царской России вернулись на историческую родину. Господь через сохранившиеся христианские храмы благословил народ на новое место жительства. В первое время поселение называлось по-разному – Шоанинское, Георгиевское, Георгиевско-Осетинское. Но в конечном счете в истории села, как в истинной кавказской легенде, переплелось древнее прошлое и обозримая с точки зрения истории современность. Это произошло благодаря роду Хетагуровых.
